- 21 Ноя 2023
- 272
- 460
Обсуждать кто есть «мясо» и «пехота», а кто часть семьи смысла не вижу, поэтому сразу обозначим проблему без личной эмоциональной окраски: закладчиков, как и иного рода сбытчиков, что работают непосредственно с «весом», задерживают и привлекают к уголовной ответственности, в свою очередь, перед работодателем стоит задача, во-первых, установить соответствует ли информация, сообщаемая подчиненным, действительности, во-вторых, понять есть ли смысл помогать, в-третьих, если смысле – как помочь.
Во-первых, взятки: наше государство действительно коррумпировано, однако в реальности, когда в «разработке» участвует несколько оперативников и их непосредственный начальник, что гарантирует наличие десятков протоколов, пару постановлений суда об удовлетворении ходатайств по части проведения различных ОРМ и иных источников информации в оперативном деле, дача взятки маловероятно, потому что либо испугаются оперативники, либо в принципе разговора об этом не будет. Учтите это.
Во-вторых, документы, подтверждающие факт задержания:
Протокол личного досмотра – зачастую, если задержание случайно или выдается за таковое, проводится личный досмотр, в ходе которого изымаются наркотики, технические устройства (как правило, телефон).
Подозреваемый, в статусе которого окажется ваш сотрудник с момента фактического задержания, при наличии просьбы, исходящей от него, получит копию этого документа – ч. 8 ст. 27.7 КоАП. Запрашивайте документ, можно деперсонифицированный (деанон, в общем).
Протокол обыска – аналогично, только в данном случае копия вручается всегда, ч. 15 ст. 182 УПК. Запрашивайте документ, можно деперсонифицированный (замазана чувствительная информация, в общем).
Как правило, в случае задержания закладчика, следователь инициирует процедуру т.н. неотложного обыска, то есть первоначально без удовлетворенного судом ходатайства, уже потом процедура «легализуется». Протокол тоже вручается.
Постановление об избрании меры пресечения – вручается вашему сотруднику, ч. 2 ст. 101 УПК.
Если вам известны персональные данные вашего подчиненного, открывайте сайт суда – в каждом субъекте РФ, иногда регионе, он свой: ищите указанное постановление об избрании меры пресечения – закрепляется это Постановлением Президиума ВС РФ от 14 июня 2017 г. «Об утверждении положения о порядке размещения текстов судебных актов на официальных сайтах Верховного Суда Российской Федерации, судов общей юрисдикции и арбитражных судов в информационно-телекоммуникационной сети “Интернет”».
По мере пресечения предполагаемому закладчику решение выносит районный суд или приравненный к нему суд, того района, где совершено предполагаемое преступление, используйте фильтр при поиске постановления.
Постановление о привлечении в качестве обвиняемого – вручается вашему сотруднику, ч. 8 ст. 172 УПК.
Все указанные документы ваш сотрудник получит даже в самом сложном случае не позднее 10 дней с момента фактического задержания.
Для подтверждения правдивости сообщаемой информации, достаточно любого из документов.
В случае избрания домашнего ареста: запрашиваете фотографию станции и (или) портативной станции, оба агрегата должны быть у обвиняемого, с листочком, где указана дата и оговоренное слово.
В-третьих: «хранение» – не значит, что закладчик на свободе.
И у меня, и у коллег были прецеденты, когда лица, которым удалось переквалифицировать с покушения на сбыт на приобретение и хранение без цели сбыта, всё равно отправлялись на общий режим ИК либо колонию-поселение, лишение свободы было реальным, а не условным.
ч. 1 ст. 56 УК позволяет назначать наказание в виде реального лишения свободы впервые совершившим НОН без цели сбыта в значительном размере.
В-четвертых: а как помочь?
Если без купюр: в случае, если ваш подчиненный дал признательные показания за подписью адвоката – натурально не отвертеться, имеется фасовка и явно непотребительский размер наркотика либо иные явные доказательства умысла на сбыт, а при составлении протоколов не допущено существенных ошибок – как зачастую и бывает, за дело возьмется любого опыта и бэкграунда юрист, но результат будет один и тот же.
Поэтому остается только один вариант: работа на смягчение наказания.
В силу прим. 1 к ст. 228 УК, гл 40.1 УПК, ч. 2 ст. 62 УК, если обвиняемый в сбыте сообщает местоположение наркотика, который ранее оперативными сотрудниками не обнаружен, в рамках выполнения условий досудебного соглашения о сотрудничестве, то верхний предел наказания уменьшается на 1/2, от ответственности за добровольно выданный наркотик не следует.
Грубо: есть один «вес», с которым приняли сотрудника, но вдруг (!) у подчиненного появляется ещё один «вес», о котором ранее не было известно, сотрудник заявляет ходатайство о заключении «досудебки», с которым согласился прокурор, и сообщает где находится необнаруженный наркотик, за «новый» наркотик ответственности не будет, но за «старый» наказание уменьшается вдвое – не классические 6-10 лет ЛС, а 4-6 при учете этого смягчающего.
Важно: должно быть полное признание вины, обжалование – малореально.
Как это работает на практике: См. Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Девятого кассационного суда общей юрисдикции от 28 февраля 2024 года по делу №77-332/2024
Во-первых, взятки: наше государство действительно коррумпировано, однако в реальности, когда в «разработке» участвует несколько оперативников и их непосредственный начальник, что гарантирует наличие десятков протоколов, пару постановлений суда об удовлетворении ходатайств по части проведения различных ОРМ и иных источников информации в оперативном деле, дача взятки маловероятно, потому что либо испугаются оперативники, либо в принципе разговора об этом не будет. Учтите это.
Во-вторых, документы, подтверждающие факт задержания:
Протокол личного досмотра – зачастую, если задержание случайно или выдается за таковое, проводится личный досмотр, в ходе которого изымаются наркотики, технические устройства (как правило, телефон).
Подозреваемый, в статусе которого окажется ваш сотрудник с момента фактического задержания, при наличии просьбы, исходящей от него, получит копию этого документа – ч. 8 ст. 27.7 КоАП. Запрашивайте документ, можно деперсонифицированный (деанон, в общем).
Протокол обыска – аналогично, только в данном случае копия вручается всегда, ч. 15 ст. 182 УПК. Запрашивайте документ, можно деперсонифицированный (замазана чувствительная информация, в общем).
Как правило, в случае задержания закладчика, следователь инициирует процедуру т.н. неотложного обыска, то есть первоначально без удовлетворенного судом ходатайства, уже потом процедура «легализуется». Протокол тоже вручается.
Постановление об избрании меры пресечения – вручается вашему сотруднику, ч. 2 ст. 101 УПК.
Если вам известны персональные данные вашего подчиненного, открывайте сайт суда – в каждом субъекте РФ, иногда регионе, он свой: ищите указанное постановление об избрании меры пресечения – закрепляется это Постановлением Президиума ВС РФ от 14 июня 2017 г. «Об утверждении положения о порядке размещения текстов судебных актов на официальных сайтах Верховного Суда Российской Федерации, судов общей юрисдикции и арбитражных судов в информационно-телекоммуникационной сети “Интернет”».
По мере пресечения предполагаемому закладчику решение выносит районный суд или приравненный к нему суд, того района, где совершено предполагаемое преступление, используйте фильтр при поиске постановления.
Постановление о привлечении в качестве обвиняемого – вручается вашему сотруднику, ч. 8 ст. 172 УПК.
Все указанные документы ваш сотрудник получит даже в самом сложном случае не позднее 10 дней с момента фактического задержания.
Для подтверждения правдивости сообщаемой информации, достаточно любого из документов.
В случае избрания домашнего ареста: запрашиваете фотографию станции и (или) портативной станции, оба агрегата должны быть у обвиняемого, с листочком, где указана дата и оговоренное слово.
В-третьих: «хранение» – не значит, что закладчик на свободе.
И у меня, и у коллег были прецеденты, когда лица, которым удалось переквалифицировать с покушения на сбыт на приобретение и хранение без цели сбыта, всё равно отправлялись на общий режим ИК либо колонию-поселение, лишение свободы было реальным, а не условным.
ч. 1 ст. 56 УК позволяет назначать наказание в виде реального лишения свободы впервые совершившим НОН без цели сбыта в значительном размере.
В-четвертых: а как помочь?
Если без купюр: в случае, если ваш подчиненный дал признательные показания за подписью адвоката – натурально не отвертеться, имеется фасовка и явно непотребительский размер наркотика либо иные явные доказательства умысла на сбыт, а при составлении протоколов не допущено существенных ошибок – как зачастую и бывает, за дело возьмется любого опыта и бэкграунда юрист, но результат будет один и тот же.
Поэтому остается только один вариант: работа на смягчение наказания.
В силу прим. 1 к ст. 228 УК, гл 40.1 УПК, ч. 2 ст. 62 УК, если обвиняемый в сбыте сообщает местоположение наркотика, который ранее оперативными сотрудниками не обнаружен, в рамках выполнения условий досудебного соглашения о сотрудничестве, то верхний предел наказания уменьшается на 1/2, от ответственности за добровольно выданный наркотик не следует.
Грубо: есть один «вес», с которым приняли сотрудника, но вдруг (!) у подчиненного появляется ещё один «вес», о котором ранее не было известно, сотрудник заявляет ходатайство о заключении «досудебки», с которым согласился прокурор, и сообщает где находится необнаруженный наркотик, за «новый» наркотик ответственности не будет, но за «старый» наказание уменьшается вдвое – не классические 6-10 лет ЛС, а 4-6 при учете этого смягчающего.
Важно: должно быть полное признание вины, обжалование – малореально.
Как это работает на практике: См. Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Девятого кассационного суда общей юрисдикции от 28 февраля 2024 года по делу №77-332/2024
